Сейчас мне хочется более детально рассмотреть еще один вопрос, связанный с Кларой – вопрос женского движения.
Замечу еще и еще раз, что я настоятельно рекомендую не перекладывать тупо события тех дней на канву нашей бытийности. Вы ровным счетом не сможете ничего понять, если будете действовать подобным образом. Женское движение нашего времени и времени Социалистической революции и ее кануна это, простите, ДВЕ БОЛЬШИЕ РАЗНИЦЫ. Это, если хотите, небо и земля. К примеру, сейчас, в сухом остатке, не вдаваясь в подробности, женщина, как бы так помягче сказать, борется за право стать «мужчиной», больше, чем сам мужчина. А вот мужчины, как раз напротив, превращаются в «женщин», со всеми вытекающими из этого последствиями. Фактически женщины сейчас отстаивают право быть бесполыми, бездетными и свободными от какой-либо ответственности вообще, включая семью. В пределе – агрессивными, циничными и расчетливыми. К чему это приводит самих женщин и делает ли их счастливыми поиск ТАКОГО счастья, это тема другой статьи.
Одно можно сказать точно, что такие вопросы перед Цеткин и Ильичом даже не стояли.
Тогда, что волновало женщин той эпохи?
Рассмотрим один эпизод описанный биографом Клары Цеткин Ганной Ильберг. Она рассказывает о поездке Цеткин на Советский Кавказ и ее воспоминаниях о встречах с женщинами Кавказа. Ильберг пишет: “Когда Клара через переводчицу попросила собравшихся в клубе женщин рассказать о своей прошлой жизни, одна из мусульманок горячо воскликнула:
- Какова была наша жизнь до революции? Отец продавал нас, словно молодых ягнят, едва мы достигали десяти, двенадцати лет, а то и раньше. Муж избивал нас палкой или кнутом, когда ему вздумается…. Ему хотелось морить нас голодом - и мы голодали. Он отнимал у нас возлюбленнейшую дочь, которая была утешением наших взоров и поддержкой для наших слабеющих рук. Он продавал ее, как покупал нас самих… У какого судьи мы могли искать правосудия? Но как изменилось все теперь! Как благодатная гроза, пришла революция! Советская власть издала новые законы. В них записано, что мы являемся такими же людьми, как и мужчины, и что мы также свободны и обладаем всеми правами, как и они”.
Таким образом, мы видим, что женщин времени Октябрьской революции и ее кануна волновали совсем иные вопросы. Их и их дочерей продавали как скот. Мужчины не считались с их мнением и правами. Женщина-рабыня во всех смыслах этого слова – вот что такое она была. И именно революция принесла женщине освобождение от этого ужаса тотального бесправия.
Так что, как говориться, почувствуй разницу.
Как относились Ильич и Цеткин к вопросу эмансипации и созданию отдельных внепартийных женских организаций. Цеткин пишет в своей книге “О Ленине. Сборник статей и воспоминаний”, Истпарт, 1933 г. следующее:
“Я сказала Ленину, что его рассуждения для меня ценная поддержка. Многие товарищи, очень хорошие товарищи, решительнейшим образом боролись против того, чтобы партия создавала особые органы для планомерной работы среди широких женских масс. Они объявляли это возвратом к социал-демократическим традициям, к пресловутой ≪эмансипации женщины≫. Они доказывали, что коммунистические партии, раз они принципиально и полностью признают равноправие, должны вести работу среди трудящихся масс без каких-либо разделений. Подход к женщинам должен быть тот же, что и к мужчинам”.
Действительно, Ленин категорически выступал против отдельных женских организаций вне партии. Цеткин цитирует Владимира Ильича:
“Никаких отдельных организаций коммунисток. Коммунистка— такой же член партии, как и коммунист, с теми же обязанностями и правами. В этом не может быть никаких расхождений”.
Таким образом, пресловутая эмансипация это не путь коммуниста. Эта некая утешительная буржуазная игрушка, суррогат, который кидают женщинам по принципу “чем бы дитя не тешилось ”. Идите, кричите, “боритесь” и не мешайте серьезным дядям делать свой грязный бизнес.
Цеткин подчеркивает, что Ленин указывал, что псевдоопека вредит женскому движению:
Женское движение не должно иметь “ничего общего с реформистским жульничеством. Наши требования только практически вытекают из факта жгучей нужды и постыдных унижений, которые переносит слабая и бесправная при буржуазном строе женщина. Мы свидетельствуем этим, что знаем эти нужды, чувствуем и угнетение женщины, чувствуем привилегированное положение мужчин, и ненавидим,— да, ненавидим и хотим устранить, все то, что гнетет и мучит работницу, жену рабочего, крестьянку, жену маленького человека и даже, во многих отношениях, и женщину из состоятельного класса. Мы понимаем положение и интересы женщин и при пролетарской диктатуре примем их во внимание. Конечно, не путем усыпляющих мер опеки. Нет, конечно нет, но как революционеры, которые призывают женщин, как равноправных, самих работать над перестройкой хозяйства и идеологической надстройки”.
Кроме того в силу сложившейся психологии “курица – не птица, женщина – не человек” даже весьма продвинутые коммунисты-мужчины не могли преодолеть такое, если не пренебрежительное, то, по крайней мере, отстраненное отношение к женщинам.
Ленин подчеркивает:
“Не будем, однако, обманывать себя. У наших национальных секций все еще нет правильного понимания этого вопроса. Они держатся пассивно, выжидательно перед лицом задачи создания под коммунистическим руководством массового движения трудящихся женщин. Они не понимают, что развертывание такого массового движения, и руководство им составляет важнейшую часть всей партийной деятельности, даже половину общепартийной работы.
Их признание, при случае, необходимости и ценности мощного, имеющего перед собой ясную цель, коммунистического женского движения — платоническое признание на словах, а не постоянная партийная забота и долг”.
Постоянная партийная забота и долг – вот чего требовал Ильич от настоящих коммунистов в деле организации коммунистического женского движения.
Замечу, что советское государство делало очень много для раскрепощения женщины, устранения так называемого “кухонного рабства”.
Ленин подчеркивает: “Нужно ли говорить, что проведено полное равноправие мужчины и женщины в законодательстве! Во всех областях заметно искреннее стремление провести это равноправие в жизнь. Мы втягиваем женщин в работу советского хозяйства, управлений, в законодательство и в правительственную работу. Мы открываем им двери всех курсов и учебных заведений, чтобы повысить их профессиональную и социальную подготовку. Мы основываем общественные кухни и столовые. Прачечные и починочные мастерские, ясли, детские сады, детские приюты, воспитательные учреждения
всякого рода. Короче, мы всерьез проводим требование нашей программы переложить хозяйственные и воспитательные функции индивидуального домашнего хозяйства на общество. Этим путем женщина освобождается от старого домашнего рабства и всякой зависимости от мужа. Ей предоставляется полная возможность деятельности в обществе в соответствии с ее способностями и наклонностями.
У нас самое передовое в свете законодательство по охране женского труда. Уполномоченные организованных рабочих проводят его в жизнь. Мы устраиваем родильные приюты, дома для матерей и младенцев, организуем консультации для матерей, курсы по уходу за грудными детьми, выставки по охране материнства и младенчества и тому подобное. Мы прилагаем самые серьезные усилия, чтобы удовлетворить нужды необеспеченных, безработных женщин.
Мы отлично знаем, что всего этого еще мало по сравнению с потребностями трудящихся женских масс, что это еще совершенно недостаточно для действительного освобождения их. И все же это гигантский шаг вперед по сравнению с тем, что было в царской капиталистической России. Это даже много по сравнению с тем, что делается там, где капитализм еще неограниченно господствует. Это хорошее начало”.
Подчеркну, что такая забота советского государства была важна уже и потому, что женщина работала наравне с мужчиной. Но если в отношении мужчины его рабочий день заканчивался со звуками гудка об окончании рабочей смены, у женщины начиналась вторая смена – у плиты и корыта с бельем.
Ленин обращает внимание Цеткин:
“Существует ли более наглядное доказательство этому, чем то, что мужчины спокойно смотрят, как женщины изнашиваются на мелкой работе, однообразной, изнуряющей и поглощающей время и силы,
Работе в домашнем хозяйстве; на то, как их кругозор при этом сужается, ум тускнеет, биение сердца становится вялым, воля слабой? Я говорю, конечно, не о буржуазных дамах, которые сваливают все домашние работы, включая уход за детьми, на наемных людей. То, что я говорю, относится к огромному большинству женщин, в том числе и к женам рабочих, даже если эти жены целый день проводят на фабрике и зарабатывают сами”.
Иными словами, Владимир Ильич в яркой форме призывал Цеткин и всех коммунистов применить всю силу агитации для смены такой психологической установки в женском вопросе.
“ Очень немногие мужья, даже из пролетариев, думают о том, как сильно они могут облегчить тяготы и заботы жены или даже совсем снять их с нее, если бы захотели помочь в ≪женской работе≫. Но нет, ведь это же противно ≪праву и достоинству мужа≫. Он требует, чтобы у него был отдых и комфорт. Домашняя жизнь женщины – это ежедневное принесение себя в жертву в тысячах ничтожных мелочей” – подчеркивает Ильич.
А как же относились Цеткин и Ленин к борьбе за права, к примеру, проституток? Является ли такая борьба частью женского движения?
Ленин пеняет Цеткин, что де одна немецкая коммунистка начала издавать газету для проституток и стремится организовать их для борьбы.
“Они достойны сожаления— эти двойные жертвы буржуазного общества. Во-первых, жертвы его проклятой системы собственности, а затем еще и проклятого нравственного лицемерия. Это ясно. Только
грубый, близорукий человек может забывать об этом. Но одно дело — понимать это, и совсем другое, как бы это выразить, — организовывать проституток как особый революционный боевой отряд, и издавать для них профессиональный орган. Разве в Германии больше нет промышленных работниц, которых нужно организовывать, для которых должна существовать газета, которых необходимо привлечь к вашей борьбе? Здесь дело идет о болезненном уклоне. Мне это сильно напоминает литературную моду, придававшуювсякой проститутке образ сладенькой мадонны”.
“Придавать образ сладенькой мадонны” – выразиться более ярко и красноречиво уже невозможно.
Задача коммуниста: “Возвратить проститутку к производительному труду, найти ей место в общественном хозяйстве — вот к чему сводится дело. Вот вам кусок женского вопроса, который после завоевания пролетариатом государственной власти стоит перед нами во всей своей широте и требует разрешения”.
Комментариев нет:
Отправить комментарий