Отрывок из книги: Сиполс В.Я. Дипломатическая борьба накануне Второй мировой войны. — М.: Международные отношения, 1979.
Для справки: Сиполс Вилнис Янович (1923—2002) - доктор исторических наук, заведующий сектором Института истории СССР / Института российской истории РАН.
Вояж Н.Чемберлена в Берхтесгаден
Правящая верхушка Англии все больше склонялась к тому, чтобы отдать Судетскую область гитлеровской Германии, надеясь достигнуть таким путем взаимопонимания между Британской империей и фашистским рейхом. 7 сентября в передовой статье газеты «Таймс» открыто был поставлен вопрос о том, не следует ли чехословацкому правительству подумать о передаче Германии Судетской области.
Один из деятелей консервативной партии Г. Ченнон отмечал в дневнике, что эта передовая статья явилась результатом договоренности Галифакса с издателем «Таймс» Дж. Даусоном и была «пробным шаром», запущенным с целью выявить позицию общественности и подготовить ее к опубликованию доклада Ренсимена с аналогичными предложениями [
«The Diaries of Sir Henry Channan». L., 1967, p. 164 — 165. ]. Галифакс говорил 11 сентября 1938 г., что
присоединение к Германии Судетской области — это единственная надежда избежать войны. Для решения этого вопроса он считал желательным созвать конференцию четырех держав — Англии, Франции, Германии и Италии [
«The Diplomatic Diaries of Oliver Harvey», p. 176 — 177. ].
Вопрос о созыве конференции в тот же день был обсужден английским послом в Париже Э. Фиппсом с генеральным секретарем МИД Франции А. Леже. Французский дипломат выразил полное согласие с идеей созыва такой конференции, специально отметив нежелательность приглашения на конференцию Советского Союза [DBFP, ser. 3, vol. I, p. 150].
13 сентября решение о целесообразности созыва международной конференции было принято на заседании французского правительства. Об этом сразу же было сообщено в Лондон. Ж. Боннэ считал, что целью конференции должно явиться принятие решения о передаче Судетской области Германии и что в ней должны участвовать четыре западные державы [
«The Diplomatic Diaries of Oliver Harvey», p. 178.]. Это было полным отречением правительства Даладье — Боннэ от борьбы с агрессией, от союзных договоров с СССР и Чехословакией, капитуляцией перед фашистским рейхом [
В связи с планами созыва конференции главный дипломатический советник Форин офиса Р. Ванситтарт, выступавший против такой конференции, представил Галифаксу записку, в которой отмечал, что суть ее заключалась бы в том, чтобы «изгнать Россию из Европы», что «целиком и полностью было бы на руку Германии» (I. Соlvin. Vansittart in Office, p. 248 — 249). ].
13 сентября в связи с обострением международного положения в результате того, что фашистская агентура повсеместно начала в Судетской области провокационные акции, на совещании английского премьера со «старшими министрами» по инициативе Чемберлена было принято решение о срочной поездке его в Германию [
«Sunday Times», Jan. 5, 1969.].
В тот же день британский премьер направил письмо королю Георгу VI, в котором сообщал, что
целью поездки является «достижение англо-германского соглашения» и урегулирование чехословацкого вопроса. Он подчеркивал, что намерен поставить перед Гитлером вопрос о том,
что Германия и Англия должны стать «двумя столпами мира в Европе и оплотами против коммунизма» [
I. Соlvin. Vansittart in Office, p. 243. ].
Я надеюсь все это видят то, что я уже доказываю на протяжении долгого времени, что между Англии и Германией был союз и однозначно заявлялось, что они и есть два столпа мира в Европе - ред. моя
В Берлине, разумеется, понимали, что приезд Чемберлена в тех условиях мог означать только одно:
готовность Англии на серьезные уступки. К тому же гитлеровцам удалось раскрыть чужие коды, и они были в курсе переговоров между Лондоном и Парижем, с одной стороны, и Прагой — с другой. Поэтому
судетские немцы открыто начали выступать (разумеется, по указанию Гитлера) с требованием о присоединении Судетской области к Германии (Ну, чем вам не ситуация в Ливии, когда подготовленные и обученные в Колумбийском университете активисты начали свару по указанию из "демократической Америки" - ред. моя), а Гитлер просто «разыгрывал» Чемберлена (
что он Гитлер ни сном ни духом о проводимых переговорах - ред. моя) [
«Die Weizsäcker — Papiere 1933 — 1950». F. /M., 1974, S. 169.].
15 сентября Н. Чемберлен в сопровождении Г. Вильсона и У. Стрэнга прибыл в Берхтесгаден. Английский премьер начал беседу с Гитлером с заявления
о его стремлении к англо-германскому сближению и выразил пожелание обменяться общими взглядами о политике обеих стран.
Гитлер проявил, однако, явное нежелание обсуждать такого рода проблемы. Он свел все переговоры к рассмотрению интересовавшего его конкретного вопроса. Зная о позиции Чемберлена,
Гитлер решительно потребовал от него передачи Германии Судетской области, угрожая в противном случае мировой войной. Он требовал также ликвидации договоров Чехословакии о взаимопомощи с другими странами. Чемберлен выразил готовность удовлетворить эти требования, но заявил, что должен получить на это официальную санкцию своего правительства, а также согласовать вопрос с французским правительством [ADAP, Ser. D, Bd. II, S. 627 — 636; DBFP, ser. 3, vol. II, p. 338 — 341. ].
Участники мюнхенского сговора: Геринг, Чемберлен, Муссолини, Гитлер, Деладье.
Берхтесгаденское свидание дало Гитлеру возможность сделать вывод, что ему нечего опасаться противодействия Англии в связи с его планами захвата Судетской области. Более того, вскоре же после встречи представитель МИД Германии при ставке Гитлера В. Хевель получил сведения о том, что «Гитлер планирует затем захват всей Чехословакии. Он теперь совершенно уверен, что эта задача может быть осуществлена без вмешательства британского правительства» [
Цнт. по: E. Kordt. Nicht aus den Akten, S. 259. ].
Изложив на совещании с лордом Галифаксом, Саймоном и Хором итоги своих переговоров с Гитлером,
Чемберлен заявил, что он считает возможным удовлетворить требование Гитлера о присоединении к Германии Судетской области. Он подчеркивал лишь важность того, чтобы это было осуществлено «упорядоченным способом», то есть не вызвало вооруженного конфликта.
Чемберлен выражал уверенность, что урегулирование судетского вопроса откроет путь к англо-германскому соглашению [
Public Record Office, Cab. 27/646, p. 25 — 29. ].
На совещании глав правительств Англии и Франции в Лондоне 18 сентября было решено удовлетворить требование Гитлера о расчленении Чехословакии. Это решение вызвало смущение даже у некоторых представителей правящих кругов Англии.
«Кажется чудовищным, как мы с расчетливым цинизмом подписались под уничтожением свободы 9 млн. человек» [«The Ironside Diaries», p. 64. ], — отмечал в своем дневнике генерал У. Айронсайд.
Французский посол в Лондоне Ш. Корбэн признал, что принятые англичанами и французами решения являются «самым позорным» актом французского правительства за многие годы [
FRUS. 1938, vol. I, p. 618.].
На следующий день англо-французские пособники фашистских агрессоров вручили чехословацкому правительству ноты, содержавшие по существу совместное ультимативное требование Германии, Англии и Франции о передаче рейху Судетской области.
Одновременно
английское и французское правительства потребовали согласия Чехословакии на замену ее договоров о взаимной помощи с другими странами общей гарантией от неспровоцированной агрессии, выражая готовность принять участие в этой гарантии [
«Документы и материалы кануна второй мировой войны», т. I, с. 203 — 204.].
Иными словами, что убьют ее нежно - ред. моя
Пригласив к себе 20 сентября английского посла для совершенно секретного разговора, президент США Ф.
Рузвельт не мог не признать, что Англия и Франция требуют от Чехословакии «самой ужасной безжалостной жертвы, которая когда-либо требовалась от какого-нибудь государства». В то же время Рузвельт заявил, что если осуществляемый англичанами курс окажется успешным, то он «был бы первым, кто приветствовал бы его» [
DBFP, ser. 3, vol. VII. L., 1954, p. 627. ].
А вот теперь внимание на экран!!! Это специально для тех, кто верит в доброго дядюшку Сэма - ред. моя
Когда в тот же день чехословацкий поверенный в делах обратился к американскому правительству с просьбой опубликовать хоть какое-то заявление в поддержку Чехословакии, эта просьба была оставлена без внимания [
FRUS. 1938, vol. l, p. 626. ].
Кукрыниксы - Мюнхенский сговор
СССР готов к отпору агрессору
Совершенно иной была позиция СССР. 19 сентября 1938 г. чехословацкое правительство передало Советскому правительству просьбу дать как можно скорее ответ на вопросы:
а) окажет ли СССР, согласно договору, немедленную действительную помощь, если Франция останется верной и тоже окажет помощь;
б) поможет ли СССР Чехословакии как член Лиги наций [
«Документы внешней политики СССР», т. XXI, с. 499. ].
Обсудив 20 сентября этот запрос, ЦК ВКП(б) счел возможным дать на оба эти вопроса положительные ответы [
«История Коммунистической партии Советского Союза», т. 5, кн. 1, с. 68. ].
Советскому полпреду в Праге в тот же день были даны следующие указания:
«1. На вопрос Бенеша, окажет ли СССР согласно договору немедленную и действительную помощь Чехословакии, если Франция останется ей верной и также окажет помощь, можете дать
от имени правительства Советского Союза утвердительный ответ.
2. Такой же утвердительный ответ можете дать и на другой вопрос... » [
«Документы внешней политики СССР», т. XXI, с. 500. ].
Полпред в Праге С. С. Александровский немедленно передал этот ответ чехословацкому правительству. О нем была поставлена в известность и Франция. Таким образом, Советское правительство в этих трудных и опасных для Чехословакии условиях снова официально подтвердило, что СССР выполнит свои обязательства по пакту об оказании ей помощи в случае нападения Германии.
Рассмотрев вопрос о позиции советской делегации на предстоявшей очередной ассамблее Лиги наций, Политбюро ЦК ВКП(б) сочло необходимым, чтобы советский представитель еще раз четко и ясно разъяснил там позицию СССР в отношении помощи Чехословакии [
«История Коммунистической партии Советского Союза», т. 5, кн. 1, с. 66. ].
В соответствии с этим решением М. М. Литвинов, выступая 21 сентября 1938 г. на ассамблее Лиги наций, снова обстоятельно изложил позицию Советского правительства по вопросу о борьбе с агрессией. Он подчеркнул, что
против агрессора должны быть приняты меры, намеченные уставом Лиги наций, причем решительно, последовательно и без колебаний, и тогда агрессор не будет введен в искушение и «мир будет сохранен мирными средствами».
М. М. Литвинов в своей речи разоблачил позорную политику попустительства агрессии, когда дело доходит до того, что едут к агрессору «за получением диктатов и ультиматумов, принося ему в жертву жизненные интересы того или иного государства». Глава советской делегации
на ассамблее во всеуслышание изложил заявления, которые Советское правительство передало 2 сентября правительству Франции и 20 сентября — правительству Чехословакии [
«Известия», 22 сентября 1938 г. Английский буржуазный историк К. Миддлмас вынужден признать, что Советский Союз оставался единственным лояльным членом Лиги наций (К. Middlemas. Diplomacy of Illusion, p. 29). ].
Однако Лондон и Париж по-прежнему оставались глухи к советским предложениям. Абсурдность такого положения очень ярко показана
в мемуарах Черчилля.
«Советские предложения, — писал он, — фактически игнорировались... К ним отнеслись с равнодушием, чтобы не сказать с презрением... События шли своим чередом, так, как будто Советской России не существовало. Впоследствии мы дорого поплатились за это»
[
W. S. Сhurсhi11. The Second World War, vol. I, p. 305. ].
Надеюсь слова Черчиля и его мемуары никто не назовет ложью и советской пропагандой - ред. моя
Выполняя экстренные указания своих правительств, в ночь на 21 сентября английский и французский посланники в Чехословакии решительно заявили чехословацкому правительству, что, в случае если оно не примет англо-французских предложений, французское правительство «не выполнит договора» с Чехословакией.
«Если же чехи объединятся с русскими, — подчеркнули они, — война может принять характер крестового похода против большевиков. Тогда правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне» [
Новые документы из истории Мюнхена», с. 113 — 116; «История дипломатии», т. III. M., 1945, с. 635. ].
Ну, вот вам и излюбленный метод запугивания!!! - ред. моя
Даже один из самых влиятельных членов английского правительства Сэмюэль Хор впоследствии вынужден был признать, что
это была одна из наиболее бесстыдных акций в истории британской дипломатии [
Viscount Templewood. Nine Troubled Years. L., 1954, p. 308.].
Зато сейчас, их провоприемники, забыв уроки истории, вытаскивают эти скелеты из своих шкафов и не гнушаясь откровенной ложью пытаются переписать историю и представить все с точностью до наоборот!!! - ред. моя
Подчиняясь
англо-французскому давлению, чехословацкое правительство капитулировало, дав согласие удовлетворить берхтесгаденские требования Гитлера.
М. М. Литвинов
неоднократно подтверждал готовность СССР оказать помощь Чехословакии также в беседах с иностранными дипломатами и политическими деятелями. Так, 22 сентября нарком имел в Женеве встречу с членом английского парламента лордом Бутби. Возвратившись сразу же в Лондон, Бутби изложил содержание этой беседы Галифаксу. Бутби передал ему сообщение Литвинова, что он (
Литвинов - ред. моя) на протяжении последней недели
несколько раз виделся с чехами и каждый раз заверял их в готовности Советского Союза оказать Чехословакии в случае нападения на нее Германии эффективную помощь.
«Литвинов считает желательным также созвать совещание заинтересованных держав, — сообщил Бутби, — и полагает, что
общий ультиматум (Англии, Франции и России), предъявленный Германии, может все еще оказаться эффективным. По его мнению, твердое заявление, что Россия примет участие в случае войны против Германии, является единственным средством, которое может произвести впечатление на г-на фон Риббентропа» [
Public Record Office, Cab. 27/646, p. 79. ].
М. М. Литвинов имел в Женеве беседу с английскими представителями на ассамблее Лиги наций лордом-хранителем печати де ла Уарром и заместителем министра иностранных дел Англии Р. Батлером.
Батлер телеграфировал в Форин оффис об этой беседе:
Литвинов заявил, что «если Франция вступит в войну, чтобы оказать помощь чехам, то русские также выступят». Он сказал, что «давно стремится начать переговоры между Великобританией, Францией и Россией и во время этой неофициальной встречи хотел бы предложить нам созвать совещание названных трех держав вместе с Румынией и другими небольшими государствами, предпочтительно в Париже, чтобы показать немцам, что мы собираемся действовать» [
DBFP, ser. 3, vol. II, p. 497 — 498].
Ознакомившись с этими высказываниями наркома в беседе с де ла Уарром и Батлером,
Чемберлен пришел чуть ли не в ужас. Он увидел в них «огромную опасность» (!?), так как осуществление их могло, по его мнению, «усилить большевизм во всем мире» [
«Das Abkommen von München 1938, Tschechoslovakische diplomatische Dokumente 1937 — 1939». Praha, 1968, S. 295. ].
В течение последующих четырех дней
английское правительство заседало почти непрерывно, обсуждая все осложнявшееся положение, но Чемберлен и Галифакс даже
не упомянули о предложении М. М. Литвинова, скрыв его от членов кабинета. Молчал по этому поводу и присутствовавший на всех заседаниях де ла Уарр.
Хотя Советское правительство и не могло знать о реакции Чемберлена на предложение наркома, оно совершенно правильно оценивало создавшееся положение и возможные перспективы. 23 сентября НКИД (
Нарком иностранных дел писал наркому в ответ на его сообщение о беседе с де ла Уарром и Батлером, что
сомнительно, чтобы Франция и Англия согласились на созыв конференции с участием СССР, так как до сих пор они игнорировали Советский Союз [
АВП СССР, ф. 059, оп. 1, д. 1908, л. 108.].
Даже многие буржуазные политические деятели и историки были вынуждены признать
безукоризненность позиции СССР в отношении оказания помощи Чехословакии. Например, видный деятель английской консервативной партии [
Л. Эмери. Моя политическая жизнь. М., 1960, с. 546. ]. Эмери отмечал, что «Россия во время всего этого кризиса занимала абсолютно ясную позицию». Советский Союз, писал он, «последовательно отстаивал идею коллективной безопасности» так Американский историк А. Фэрниа в своем исследовании «Политика умиротворения» также признает, что,
в отличие от Англии и Франции, «Советский Союз действительно проявлял полную готовность оказать военную помощь Чехословакии» [
A.H.Furnia. The Diplomacy of Appeasement. Wash., 1960, p. 356.].
Поразительно короткой оказалась память у Европы и Америки - ред. моя
Твердую и решительную позицию Советское правительство занимало и в связи с тем, что вкупе с гитлеровскими агрессорами против Чехословакии выступали в то время и польские.
Еще 17 апреля 1938 г. Б. С. Стомоняков констатировал, что
«Польша все более и более открыто выступает как фактический участник блока агрессоров. Торопясь не опоздать, она сейчас же после аншлюса предъявила ультиматум Литве и добилась насильственного установления дипломатических и всяких иных сношений с Литвой, которые она... рассматривает лишь как начало постепенного освоения ею Литвы. В германских планах разрешения чехословацкого вопроса Польша играет активную роль. Она открыто провоцирует обострение тешинского вопроса...
Польша, как это теперь очевидно для всех, прочно связана с Германией и будет и дальше идти по ее пути» [
«Документы внешней политики СССР», т. XXI, с. 202 — 203. ].
25 мая 1938 г. Э. Даладье со своей стороны информировал советского полпреда в Париже Я. З. Сурица, что его зондаж о позиции Польши в случае германской агрессии против Чехословакии дал самый отрицательный результат.
Не только не приходится рассчитывать на поддержку со стороны Польши, сказал Даладье, но «нет уверенности, что Польша не ударит с тыла» [
«Документы внешней политики СССР», т. XXI, с. 202 — 203. ].
Ю. Бек направил 19 сентября 1938 г. польскому послу в Берлине Ю. Липскому сообщение, что через два дня Польша будет располагать у чехословацких границ значительными военными силами и что он готов вступить в личный контакт с Гитлером или Герингом по вопросу о согласовании действий Германии и Польши против Чехословакии т. На следующий день Липский сделал Гитлеру соответствующее заявление, подчеркнув, что Польша с целью осуществления своих требований не остановится «перед применением силы».
Гитлер заверил Липского, что в таком случае третий рейх будет на стороне Польши [
«Документы и материалы кануна второй мировой войны», т. I, с. 212 — 213. ].
21 сентября польские правители предъявили чехословацкому правительству
ультимативное требование о передаче Польше некоторых районов Чехословакии, а также денонсировали польско-чехословацкий арбитражный договор 1925 года [
В. Celovsky. Das Münchener Abkommen 1938. Stuttgart, 1958, S. 391.].
В то же время продолжалась
концентрация польских войск у чехословацких границ. Польский военный атташе в Париже информировал французский генеральный штаб, что
в случае вторжения германских войск в Судетскую область поляки оккупируют, в частности, Словакию, которая будет затем поделена между Польшей и Венгрией [
FRUS. 1938, vol. I, p. 664. ].
22 сентября чехословацкое правительство, сообщая о непосредственной опасности нападения со стороны Польши, обратилось за поддержкой к СССР. Откликаясь на это обращение, на следующий же день Советское правительство передало польскому правительству заявление о том, что, в случае если бы польские войска вторглись в пределы Чехословакии, СССР считал бы это актом агрессии и денонсировал бы договор о ненападении с Польшей [
«Документы внешней политики СССР», т. XXI, с. 515 — 516. ].
Чехословацкий посланник в Москве З. Фирлингер сразу же был поставлен в известность об этом заявлении [
АВП СССР, ф. 011, оп. 2, д. 207, л. 46. ].
Таким образом, Советский Союз снова решительно выступил в защиту Чехословакии.
Касаясь политики Советского Союза,
английский историк Дж. Уилер-Беннет писал: «Он (Советский союз - ред. моя) использовал любую возможность, чтобы продемонстрировать свою готовность выполнить свои обязательства перед Францией и Чехословакией. Все снова и снова, к полному замешательству английского и французского правительств, это подчеркивалось в Лондоне, Париже, Праге, Женеве, а также в Берлине. По всем имеющимся данным, позиция России на всем протяжении чешского кризиса была образцовой. Она пошла даже дальше буквы своих обязательств, пригрозив денонсировать (отказ выполнять - ред. моя) свой договор о ненападении с Польшей, если последняя приняла бы участие в нападении на Чехословакию» [
«Foreign Affairs», Oct. 1946, p. 37. ].
И это все происходило в условиях, когда положение было весьма опасным и для самого Советского Союза, так как польское правительство вынашивало планы совместного похода германских и польских войск против СССР. Польский посол в Париже Ю. Лукасевич заявил У. Буллиту 25 сентября, что
«начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом» и что в случае оказания Советским Союзом помощи Чехословакии Польша готова к войне с СССР плечом к плечу с Германией.
Польское правительство уверено в том, заявил Лукасевич, что
«в течение трех месяцев русские войска будут полностью разгромлены и Россия не будет более представлять собой даже подобия государства» [
FRUS. 1938, vol. I, p. 650 — 651.].
Благоприятную для агрессоров позицию заняла также Румыния. Информируя итальянское правительство о позиции Румынии, румынский посланник в Риме Замфиреску заявил министру иностранных дел Италии Чиано, что
Румыния возражала, возражает и будет возражать против прохода советских войск через ее территорию с целью оказания помощи Чехословакии. Что касается обострения отношений между Полыней и СССР из-за Чехословакии, то румынский посланник сказал, что «Румыния будет на стороне Варшавы и что в любом случае
союз с Польшей будет иметь приоритет перед обязательствами в отношении Праги» [
«Ciano"s Diplomatic Papers». L., 1947, p. 236 — 237. ].
Это означало, что в случае вооруженного конфликта, который возник бы в результате германской и польской агрессии против Чехо-Словакии и в котором участвовал бы Советский Союз,
Румыния, несмотря на союз с Чехословакией, могла оказаться на стороне агрессоров [
Подробнее о позиции Румынии по этому вопросу см. : А. А. Ш е-в я к о в. Советско-румынские отношения и проблема европейской безопасности. М., 1977, с. 263 — 270, 274 — 275. ].
Япония также продолжала занимать по отношению к СССР угрожающую позицию. 26 сентября Геринг сообщил английскому послу в Берлине Гендерсону, что
в случае германо-советского конфликта Япония обязалась напасть на СССР [
DBFP, ser. 3, vol II, p. 562.]. Советское полпредство в Японии также писало 21 сентября в НКИД, что японские газеты подняли злобный вой против СССР, целиком солидаризируясь с нацистами в чехословацком вопросе. Раздаются призывы о превращении антикоминтерновского пакта в военное соглашение Германии, Италии и Японии [
АВП СССР, ф. 059, оп. 1, д. 1979, л. 41. ].
И тем не менее Советский Союз по-прежнему был готов выполнить свои договорные обязательства в отношении Чехословакии. Для этого заблаговременно были приняты и необходимые военные подготовительные меры. Еще 26 июня 1938 г.
Главный Военный Совет Красной Армии принял постановление преобразовать Белорусский и Киевский военные округа в особые военные округа [
«История второй мировой войны. 1939 — 1945», т. 2. М., 1974, с. 104. ]
21 сентября, в условиях резко обострившегося кризиса, были даны указания о приведении ряда воинских частей в боевую готовность. Одновременно были осуществлены и другие мероприятия по усилению войск западных приграничных военных округов и повышению их боеготовности. В общей сложности в боевую готовность были приведены: 1 танковый корпус, 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, 7 танковых, 1 мотострелковая и 12 авиационных бригад и т. д. [
«История второй мировой войны. 1939 — 1945», т. 2. М., 1974, с. 104. ] Для отправки в Чехословакию было подготовлено 548 боевых самолетов [
«История второй мировой войны. 1939 — 1945», т. 2. М., 1974, с. 104. ].
25 сентября 1938 г. Народный комиссариат обороны СССР поручил советскому военно-воздушному атташе во Франции
Васильченко передать начальнику генерального штаба Франции Гамелену следующее:
«Наше командование приняло пока следующие предупредительные меры:
1. 30 стрелковых дивизий продвинуты в районы, прилегающие непосредственно к западной границе. То же самое сделано в отношении кавалерийских дивизий.
2. Части соответственно пополнены резервистами.
3. Что касается наших технических войск — авиации и танковых частей, то они у нас в полной готовности» [
«Документы внешней политики СССР», т. XXI, с. 530. ].
На следующий день эти сведения были переданы французскому генеральному штабу. В ходе состоявшихся в те дни англо-французских переговоров о них было информировано и английское правительство. При этом глава французского правительства
Э. Даладье особенно положительно отозвался о советских военно-воздушных силах, которые не уступают немецким. Советский Союз располагает 5000 самолетов, сказал он, и в Испании русские самолеты успешно сражались с немецкими [
Public Record Office, Cab. 23/95, p. 237. ].
В последние дни сентября в Киевском, Белорусском, Ленинградском и Калининском военных округах были приведены в боевую готовность еще 17 стрелковых дивизий, 22 танковые и 3 мотострелковые бригады и т. д. Мобилизационными мероприятиями был охвачен и ряд других военных округов, вплоть до Урала В Вооруженные Силы СССР было дополнительно призвано в общей сложности до 330 тыс. человек [
«История второй мировой войны», т. 2, с. 107 — 108].
Приведенные факты наглядно свидетельствуют о том, что позиция всех основных участников рассматриваемых событий четко определилась.
Фашистские агрессоры действовали с каждым днем все более нагло. В союзе с ними выступали польские правящие круги. Позиция же Англии и Франции становилась все более капитулянтской. Они не только не оказывали никакой поддержки Чехословакии, но, наоборот, помогали фашистскому рейху в деле аннексии Судетской области, с тем чтобы он мог осуществить ее, не вызвав общей войны в Европе, в которую были бы вовлечены и западные державы. И только
Советский Союз продолжал занимать твердую и последовательную позицию, решительно заявляя о своей готовности выполнить свои договорные обязательства по отношению к Чехословакии и оказать ей эффективную помощь.
Гитлер издевается над «умиротворителями»
22 сентября Н. Чемберлен в сопровождении Г. Вильсона и У. Стрэнга прибыл в Бад-Годесберг для новой встречи с Гитлером. Британский премьер с явно довольным видом сообщил Гитлеру, что ему
удалось добиться согласия на передачу Германии Судетской области не только от английского, но также от французского и чехословацкого правительств.
Гитлер решил, однако, ужесточить свои требования, с тем чтобы сделать еще один шаг вперед в деле ликвидации чехословацкого государства [
В. Celovsky. Das Münchener Abkommen 1938, S. 384, 391. ]. Совершенно неожиданно для Чемберлена главарь германских фашистов нанес ему заранее подготовленный удар.
Он язвительно произнес:
«Мне очень жаль, но этого уже недостаточно».
Он в ультимативном порядке потребовал, чтобы передача Германии Судетской области была начата немедленно, а именно 26 сентября, и закончена к 28 сентября [
Впоследствии в виде «уступки» Гитлер согласился на отсрочку оккупации до 1 октября. ].
Вместе с тем он решительно настаивал теперь также на передаче некоторых районов Чехословакии Польше и в Венгрии. Наконец, он заявил, что
больше нет условий для существования чехословацкого государства. В случае отклонения его требований Гитлер грозил войной [
ADAP, Ser. D, Bd. II, S. 694 — 702, 716 — 726; DBFP, ser. 3, vol. II, p. 463 — 473, 499, 508. ].
Отчитываясь о поездке в Бад-Годесберг,
Чемберлен был вынужден признать на заседании английского правительства, что в результате этих новых требований Гитлера он оказался в состоянии шока [
Public Record Office, Cab. 23/95, p. 168. ].
Несмотря на все более наглые требования нацистов, английский премьер все же не прекратил своих попыток договориться с ними, с тем чтобы аннексия Судетской области Германией была осуществлена «упорядочение» и не вызвала войны. Перед отъездом из Бад-Годесберга
Чемберлен заверил Гитлера, что сделает все возможное для обеспечения выполнения его требований [
«Papers and Memoirs of Jözef Lipski», p. 420.].
Планы созыва конференции агрессоров и их покровителей
В Англии и Франции снова начал рассматриваться вопрос о созыве конференции с участием западных держав и фашистского рейха, с тем чтобы решить на ней вопрос о «мирной передаче» Германии Судетской области, то есть о расчленении Чехословакии.
28 сентября Чемберлен сообщил в послании Гитлеру, что готов в третий раз прибыть в Германию, чтобы обсудить условия передачи Германии Судетской области. Он указал, что
если Гитлер пожелает, то в переговорах могли бы принять участие также представители Франции и Италии (мне это нравится, если пожелает, а если нет - нет! - ред. мо). При этом английский премьер высказывал уверенность, то есть фактически заверял Гитлера, что фашистский рейх таким путем сможет добиться безотлагательного осуществления своих требований и без войны [
DBFP, ser. 3, vol. II, p. 587. ].
Президент США, получив телеграмму американского посла в Лондоне Дж. Кеннеди о предложении Н. Чемберлена, направил английскому премьеру 28 сентября следующее послание: «Молодец!» («Good man!»). Кеннеди со своей стороны заявил Галифаксу, что он «искренне симпатизирует» всему, что делает Чемберлен, и «горячо поддерживает» предпринимаемые им шаги [
FRUS. 1938, vol. I, p. 688; DBFP, ser. 3, vol. II, p. 625. ].
Англия и США действовали, таким образом, в полном взаимопонимании.
После достижения договоренности о созыве конференции четырех держав — Англии, Франции, Германии и Италии — Галифакс информировал об этом чехословацкого посланника в Лондоне, который, естественно, не мог не выразить недоумения.
— Но ведь это — конференция для обсуждения судьбы моей страны. Разве мы не приглашены принимать в ней участия?
— Это конференция великих держав.
— Тогда, значит, приглашен также Советский Союз. Ведь Россия также имеет договор с моей страной.
— У нас не было времени пригласить русских, — раздраженно закончил разговор английский лорд [
L. Mоs1ey. On Borrowed Time, p. 65.].
Весьма ярко охарактеризовал позицию СССР и Англии У. Черчилль в беседе с советским полпредом в Лондоне 29 сентября.
«Сегодня Черчилль в разговоре со мной, — писал И. М. Майский, — с большим респектом и удовлетворением отзывался о поведении СССР в нынешнем кризисе. В частности, он очень высоко расценивает речь Литвинова на Ассамблее и нашу ноту Польше. СССР, по словам Черчилля, выполняет свой международный долг, в то время как Англия и Франция капитулируют перед агрессорами. В связи с этим сочувствие к СССР быстро возрастает... »
Что же касается позиции английского правительства, то Черчилль подверг ее самой резкой критике, отмечая, что она ведет
«к неизбежному развязыванию войны».
Стремление Чемберлена «игнорировать и отталкивать» СССР, по словам Черчилля, было «не только нелепо, но и преступно», а англо-французский план расчленения Чехословакии возмутителен [
«Документы внешней политики СССР», т. XXI, с. 543 — 544. ].
Западногерманский историк Г. Нидхарт, подробно изучивший документы английских архивов о политике правительства Н. Чемберлена по отношению к СССР, констатировал, что она характеризовалась «открытым игнорированием Советского Союза и стремлением к его изоляции» [
G. Niedhart. Grossbritannien und die Sowjetuniоп. 1934 — 1939 S. 403. ].
И они это делают всегда, на протяжение всей истории и с завидным постоянством, изолируя, пороча и очерняя Россию - ред. моя
Сделка в Мюнхене
На встрече в Мюнхене Невилл Чемберлен и Адольф Гитлер обсуждают судьбу Чехословакии. Мюнхен, 29 сентября
29 — 30 сентября в Мюнхене состоялась конференция Англии, Франции, Германии и Италии, завершившаяся сделкой об отторжении от Чехословакии и присоединении к рейху широкой полосы территории вдоль всей германо-чехословацкой границы.
Н. Чемберлен и Э. Даладье прибыли в Мюнхен, заранее приготовившись к капитуляции. Они даже не пытались бороться против требований, предъявляемых Гитлером (формально они были внесены от имени Муссолини). Наоборот, Чемберлен и Даладье соперничали между собой в славословии по поводу чуть ли не благородства этих предложений.
Гитлер впоследствии похвалялся, что в Мюнхене Чехословакия была ему «поднесена на блюде ее (Чехославакии - ред. моя) друзьями» [
«Документы МИД Германии». Вып. I: «Германская политика в Венгрии». М., 1946, с. 89. ].
Представителям Чехословакии объявили результаты мюнхенского сговора четырех держав как приговор, не подлежавший обжалованию. Первым это сделал Г. Вильсон еще до окончания конференции. Явившись в «комнату ожидания», где с волнением в течение нескольких часов ждали этого приговора вызванные в Мюнхен чехословацкие представители, он решил осчастливить их.
— Почти все решено. Вам будет приятно узнать, что мы пришли к соглашению почти по всем вопросам.
— И какова наша судьба?
— Не так плоха, как могло оказаться.
И Вильсон по карте показал замазанную красными чернилами полосу, охватывавшую с севера, запада и юга чуть ли не половину территории Чехословакии и включавшую почти всю оборонительную линию страны.
— Это возмутительно! Это жестоко и преступно глупо!
— Извините, но спорить бесполезно [
L. Mosleу. On Borrowed Time, p. 66 — 67.].
Таким образом,
Чемберлен и Даладье пошли в Мюнхене на сговор с агрессорами, на капитуляцию перед ними, позорно предав Чехословакию и оказав фашистским агрессорам помощь в ее расчленении.
Премьер-министр Великобритании Чемберлен подписывает Мюнхенское соглашение. 1938 г.
Разумеется, эти четыре державы не имели ни малейших законных оснований присваивать себе право принимать решение о разделе Чехословакии. Поскольку
эта сделка была грубым нарушением суверенных прав чехословацкого государства и была навязана Чехословакии под угрозой применения силы, она была незаконной.
Ф. Рузвельт счел за честь примкнуть к компании «мюнхенских миротворцев». Он отправил Чемберлену через своего посла в Лондоне Дж. Кеннеди поздравительную телеграмму. Хотя Кеннеди также полностью поддерживал политику попустительства германской агрессии, он все же понимал, что впоследствии она не прибавит чести ее творцам. И поэтому он проявлял известную предусмотрительность. Получив телеграмму, он (Дж. Кеннеди) направился на Даунинг-стрит, 10, но вместо вручения Чемберлену текста телеграммы лишь зачитал ее.
«У меня было такое чувство, — писал он впоследствии, — что когда-нибудь эта телеграмма обратится против Рузвельта, и я оставил ее при себе» [
Ibid., p. 68].
После окончания в Мюнхене четырехсторонних переговоров Чемберлен изъявил желание поговорить с Гитлером с глазу на глаз. Гитлер согласился. Английский премьер придавал этой беседе совершенно исключительное значение. Ведь для него мюнхенский сговор о разделе Чехословакии был скорее средством к достижению цели.
Цель же заключалась в выработке соглашения между Британской империей и фашистским рейхом по всем интересовавшим обе стороны проблемам, с тем чтобы отвести германскую агрессию от западных держав и направить ее на восток. Правящие круги Англии надеялись, что теперь, после удовлетворения столь остро поставленного Гитлером требования относительно Судетской области, сложилась самая благоприятная обстановка для начала делового разговора о таком соглашении [
Lord Strang. Home and Abroad. L., 1956, p. 146 — 147. ]
Гитлер и Чемберлен в Мюнхене в 1938 году.
Чемберлен в ходе беседы с Гитлером достаточно прозрачно изложил свою внешнеполитическую программу. Считая необходимым продемонстрировать свое отрицательное отношение к СССР, английский премьер отметил, что Гитлер не должен теперь больше бояться того, что Чехословакия будет использована как плацдарм для «русской агрессии». Он подчеркнул далее, что Гитлеру не следует опасаться, что Англия будет проводить в Юго-Восточной Европе политику военного и экономического окружения Германии.
Итак,
Чехословакия и Юго-Восточная Европа Англию не интересуют, а к России она относится как к злейшему врагу. Учтите, мол, и действуйте!
Что же, однако, интересовало Англию? Чемберлен подчеркнул, что главное — улучшение англо-германских отношений. И тут он предложил Гитлеру за все, что Англия уже сделала для германских агрессоров и пообещала на будущее, подписать англо-германскую декларацию о ненападении.
Гитлер не стал упираться, и тут же эта
декларация была подписана. По существу это было соглашение о ненападении и консультациях между Англией и Германией. Главарь немецких фашистов счел возможным несколько подсластить для английского премьера мюнхенскую капитуляцию, так как ему было важно укрепить позиции Чемберлена.
«Жаждущему, — заметил по этому поводу Муссолини, — не отказывают в стакане воды» [
Цит. по: L. B. N amier. Furope in Decay. L., 1950, p. 125. ].
Подписание этой декларации, однако, вовсе не означало, что фашистская Германия собиралась придерживаться ее. Наоборот, гитлеровцы там же, в Мюнхене,
продолжили переговоры с Муссолини о заключении германо-итало-японского союза с целью подготовки к войне против Англии и Франции.
Риббентроп сразу же после окончания конференции заявил, что Чемберлен «сегодня подписал смертный приговор Британской империи и предоставил нам проставить дату приведения этого приговора в исполнение» [
Цит. по: H. Da11on. The Fateful Years. Memoirs. 1931 — 1945. ].
Мюнхен - шаг к войне
Правящие круги Англии и Франции при заключении мюнхенского соглашения особое значение придавали его антисоветской заостренности. Наглядно свидетельствуют об этом приведенные выше материалы об обсуждении важнейших внешнеполитических вопросов в английском правительстве. Это же явствует из тогдашних дипломатических документов США, Франции, Германии, Италии, Польши и других стран.
Так, польский посол в Лондоне Э. Рачиньский писал, касаясь Мюнхена, что в Англии господствует мнение, что Чемберлен «защитил английские ворота и перенес таким образом игру на восток Европы» [
L., 1957, p. 195. 203 «СССР в борьбе за мир... », с. 129.].
4 октября 1938 г. французский посол в Москве Р. Кулондр со своей стороны отмечал, что мюнхенское соглашение «особенно сильно угрожает Советскому Союзу. После нейтрализации Чехословакии Германии открыт путь на юго-восток» [
R. Сou1ondre. De Staline a Hitler. P., 1950, p. 165 — 166. ].
Лорд Лотиан, назначенный вскоре английским послом в США, отмечал, что в связи с Мюнхеном «политические круги Лондона полагали, что Гитлер после захвата Чехословакии... двинется на Украину». «В Европе все ожидали этого» [
ЦГИА Латв. CCP, ф. 1313 г., оп. 20, д. 135, л. 55.], — подчеркивал он.
Аллен Даллес, касаясь «упущенных возможностей», говорил, что после Мюнхена вся Юго-Восточная Европа постепенно могла оказаться фактически под властью Германии, после чего «ей легко было бы повести войну на один фронт против России» [
Цит. по: «Новое время», 1960, № 27, с. 17. ]
Антисоветская подоплека мюнхенского сговора четырех держав не скрывается и некоторыми западными историками. Английский историк Дж. Уилер-Беннет отмечает, что среди правящих кругов Англии в период Мюнхена «существовала тайная надежда, что если бы удалось повернуть направление германской агрессии на восток, то она израсходовала бы свои силы в русских степях в борьбе, которая истощила бы обе воюющие стороны» [
«Foreign Affairs», Oct. 1946, p. 38. ].
Об этом же свидетельствует и известный американский публицист и обозреватель У. Липпман. Он писал, что мюнхенская политика Англии основывалась на «надежде, что Германия и Россия окажутся в состоянии войны и обескровят друг друга» [
W. Lippmann. U. S. Foreign Policy. N. Y., 1943, p. 84 — 85. ].
Историк ФРГ Б. Целовский признает, что Советское правительство в течение всего предмюнхенского периода пыталось добиться изменения «политики умиротворения», с тем чтобы создать единый фронт против агрессоров. «Чемберлен и Боннэ делали все возможное, чтобы устранить Советский Союз. По причинам идеологическим и соображениям политики силы они были против сотрудничества с Советами». Правительства Франции и Великобритании руководствовались в своей внешней политике «не принципами демократии и права, а антисоветизмом» [
B. Celovsky. Das Münchener Abkommen 1938, S. 440. ].
Даже биограф лорда Галифакса Ф. Биркенхед вынужден признать, что в течение всего чехословацкого кризиса не было оснований сомневаться в том, что Советский Союз относится к своим предложениям об оказании помощи Чехословакии со всей серьезностью и что он выполнит свои обязательства. Поэтому было исключительно важно открыто иметь СССР в качестве союзника, и «можно считать непростительной ошибкой, что не были приняты меры для достижения этого» [
F. Birkenhead. Halifax. L., 1965, p. 414 — 415. ].
…Мюнхенское соглашение коренным образом меняло положение в Центральной Европе. Захватив Австрию, а затем часть Чехословакии, гитлеровская Германия значительно укрепила свои позиции.
В жертву гитлеровцам в Мюнхене была преподнесена Чехословакия. Ей было навязано незаконное решение, согласно которому
она (Чехословакия) потеряла значительную часть своей территории и населения, в том числе важнейшие в экономическом отношении районы. Ввиду смешанного состава населения присоединенных к Германии районов
под властью фашистского рейха оказалось 1 661 616 чехов и словаков [
«Известия», 4 октября 1938 г. ].
Новыми границами были перерезаны и нарушены важнейшие транспортные магистрали страны.
Чехословакия была лишена своих хороших естественных границ и пограничных укреплений и оказалась совершенно беззащитной перед фашистским агрессором [
«Правда», 4 октября 1938 г.].
Тем самым мюнхенской сделкой были созданы условия, которые полгода спустя были использованы фашистским рейхом для полной ликвидации чехословацкого государства.
Резко ослабленными оказались
в результате Мюнхена также стратегические и политические позиции Франции и Англии. Была окончательно ликвидирована англо-французская гегемония в Европе, основывавшаяся на Версальском договоре.
В Мюнхене по существу
была уничтожена система военных союзов, заключенных Францией с другими государствами Европы.
Фактически
перестал существовать и советско-французский договор о взаимопомощи против агрессии как средство обеспечения мира и безопасности в Европе.
Была похоронена Лига наций. Фашистская
Германия получила наилучшие возможности для дальнейшей экспансии, в том числе и для агрессии против Франции и Англии.
Мюнхенский сговор приблизил начало второй мировой войны.
Источник
